Перевод песни Winterkinder (Thomas Godoj)

Er war der Vater, sie noch ein Kind
Wenn die Mutter schlief,
kam er zum Streicheln jede Nacht
Verrate uns nicht,
hat er ganz leis' zu ihr gesagt

Mutter wird weinen, wenn du's ihr erzählst
Also sei schön brav, stell nicht in Frage
was wir treiben
Wenn sie dich fragen,
wirst du schweigen wie ein Grab

Und jeden Abend schaut sie auf
Schickt ein Gebet zu ihm herauf
Ach, guter Gott kannst du mich hör'n
Ich will dich wirklich nicht lang stör'n
Zwei weiße Flügel wünsch ich mir
Dann flieg ich ganz weit
weg von hier

Winterkinder
Sind die Kälte schon gewohnt
Viel zu heiß das Blut ihrer Adern
Winterkinder
Verharren stundenlang im Schnee
Und träum'n von wärmeren Tagen

Keiner sah was, die Welt war blind
Weil die Guten manchmal böse sind
Und was nicht sein darf, kann nicht sein
Und so blieb sie allein
Kaum war es Sommer, war sie nicht mehr da
In einem Breif getränkt in Tränen
Nahm sie Abschied von all denen
Die nicht wussten was geschah

Und jeden Abend schaut sie auf
Schickt ein Gebet zu ihm herauf
Ach, guter Gott kannst du mich hör'n
Ich will dich wirklich nicht lang stör'n
Zwei weiße Flügel wünsch ich mir,
Dann flieg ich ganz weit
weg von hier

Winterkinder
Sind die Kälte schon gewohnt
Viel zu heiß das Blut ihrer Adern
Winterkinder
Verharren stundenlang im Schnee
Und träum'n von wärmeren Tagen
Winterkinder
Sind die Kälte schon gewohnt
Viel zu heiß das Blut ihrer Adern
Winterkinder
Verharren stundenlang im Schnee
Und träum'n von wärmeren Tagen

Он был отцом, она еще ребенком.
Когда мать спала,
он приходил погладить каждую ночь.
Не выдавай нас,
сказал он ей совсем тихо.

Мать будет плакать, если ты ей расскажешь,
поэтому будь хорошей, не ставь под вопрос
чем мы занимаемся.
Если они тебя спросят,
ты будешь молчать, как могила.

И каждый вечер она поднимала глаза
и посылала молитвы наверх:
«Ах, милый Боже, можешь ли меня услышать,
я не хочу тебя сильно беспокоить,
два белых крыла я себе лишь пожелаю,
чтоб улететь отсюда
далеко-далеко».

Дети зимы,
к холоду уже привыкли,
слишком горяча в их венах кровь,
дети зимы,
пребывают бесконечно в снегу
и мечтают о теплых днях.

Никто не видел, что мир был слеп,
потому что хорошие иногда злы,
и то, чему не быть, быть не может,
и так осталась она одна.
Едва пришло лето, и её уже здесь больше не было.
В письме, пропитанном слезами,
попрощалась она со всеми,
кто не знал, что происходило.

И каждый вечер она поднимала глаза
и посылала молитвы наверх:
«Ах, милый Боже, можешь ли меня услышать,
я не хочу тебя долго беспокоить,
два белых крыла я себе пожелаю,
чтоб улететь отсюда
далеко-далеко».

Дети зимы,
к холоду уже привыкли,
слишком горяча в их венах кровь.
Дети зимы,
пребывают бесконечно в снегу
и мечтают о теплых днях.
Дети зимы,
к холоду уже привыкли,
слишком горяча в их венах кровь,
дети зимы,
пребывают бесконечно в снегу
и мечтают о теплых днях.